Зелёные носочки

Рассказ

Грустные мысли одолевали Александру. Десять лет прошло, как Донецк с Луганском объявили о своей независимости от Украины, идёт силовое давление.

Сначала жителям Донецка казалось невероятным, выходящим за рамки разумного ­ ну, как это можно колошматить по городу­-миллионнику из пушек!? Перепуганные люди метались по улицам, ища и не находя спасения, попадали под осколки снарядов.

Человек привыкает ко всему, и той, первоначальной, паники сегодня уже нет. Услыхав леденящий душу вой сирены, люди спешат в бомбоубежища, подвалы и там, в безопасности, дожидаются отбоя тревоги. Вот и тогда, восемь лет назад, покидая спасательный бункер, встретила Александра приятеля своего покойного мужа Николая ­ в прошлом лесника и заядлого рыбака и охотника. Несмотря на свои 70 с гаком, был он подвижен и крепок. Вероятно, правдива поговорка: время, проведенное на охоте и рыбалке, в жизненный стаж не входит!

Разговорились. Печальная участь постигла охотника ­ в процессе боевых действий его дом и семья оказались по ту сторону линии фронта и воссоединиться не было никакой возможности. Для других, но не для Николая. Стал он по едва заметным тропинкам  в ночное время пересекать границу с «незалежной» и навещать своих близких, за что в своём окружении получил кликуху Сусанин. «Главное, говорил он, ­ начальный этап:  незаметно слиться с местным населением, сесть в автобус и… хоть до самого Киева! Военная комендатура семидесятилетних дедов пока не трогает.

Тогда, узнав о «рейдах» Сусанина, всю ночь не спала Александра. И утром, чуть свет, была у охотника. Вся душа изболелась у женщины за младшего своего сыночка. Где он, что с ним? Рано отпочковался Дима от родного дома. После школы поступил в мореходку, по окончании училища ­ сухогруз «Азов», порт прописки ­ Одесса. Только единожды порадовал он родительский дом щеголеватой матросской формой. Потом Майдан, отделение Донбасса от Украины, война и прекращение всех связей.

С трудом, но уговорила Александра Николая в тот раз  хоть что­то разузнать о судьбе сыночка, надиктовала ему Одесский адрес и телефон Димы. Невероятно, но координаты моряка не изменились. Сердце чуточку успокоилось.

С той поры каждый год отправляла Александра с Николаем в Одессу для сына горячие приветы и тёплые, своей вязки носочки. А что ещё можно послать из осаждённого города? ! И теплело материнское сердце от сознания, что вот хоть таким образом, но согревает она свою кровинушку.

Не забывает Александра и старшего своего сына Андрея, который с семьёй проживает в соседнем районе Донецка. Он тоже раз в году получает пару носков, утверждая при этом, что нет ничего теплее вещи, сработанной заботливой материнской рукой.

Вязать Александра научилась ещё будучи школьницей, на уроках труда, и никогда это занятие не было женщине в тягость. Проблемы начались с пряжей, вернее ­ с её отсутствием. Старые запасы иссякли, в магазинах ­ пустые полки. Стала вязальщица распускать старые шерстяные вещи. Три добротных клубка получились после роспуска свитера покойного мужа, такая же участь постигла её старую кофточку. Почти новые детские одежонки, непонятно зачем хранившиеся в глубине шифоньера  (вероятно, в ожидании внуков) пошли туда же.

Долго ходила и вздыхала возле полушалка, подаренного много лет покойным мужем на  тридцатилетний юбилей совместной жизни. Был он  необыковенно красив ­ завораживающего зелёного тёплого цвета. Лишь по великим праздникам красовалась в нём Александра. И вот превратилась эта красота в три больших зелёных клубка ­ подобие неспелых арбузов.

…Полгода прошло, как закончилась у Александры пряжа и носки обрели своих хозяев. Полгода скучают вязальные спицы мастерицы. Приносят иногда соседи, знакомые что­то из старых шерстяных вещей, но мало этого, мало.

К вечеру пришёл Андрей, принёс почти полный рюкзак отслуживший свой век шерстяной одежды. За чашкой чая разговорились. Вспоминали родных, близких. Конечно же, разговор зашёл и о Диме. Сотни раз укоряла себя Александра, что не смогла в своё время отговорить сына от поступления в мореходку. И в мирное время море, порой, забирает к себе своих тружеников, а что уж говорить о военном. Совсем недавно радио сообщало, что на рейде Одессы потоплен украинский корабль. Провожая сына, поинтересовалась ­  в пору ли ему новые носки, тепло ли в них?  «Как от печки! ­ ответовал Андрей. ­ Все ребята обзавидовались и шутят, что зелёный, лягушачий цвет ­ лучшая маскировка от бандероцев».

До войны работал Андрей в Донецком аэропорту, готовил самолёты к полётам, но с началом боевых действий националисты разнесли аэродром в щепки. Остался наш авиатехник без работы, вступил в ополчение. Вначале добровольцы занимались, в основном, устранением последствий бомбёжек, артобстрелов. Тушили пожары, разбирали завалы и эвакуировали раненых. После того, как Россия взяла под своё крыло Луганск и Донбасс и стало поступать оружие, из ополченцев были сформированы воинские подразделения. Командиром одного из них стал бывший авиатехник Васильев Андрей, позывной «Лётчик».

В начале бандеровцы вели себя нагло. Средь бела дня  врывались на танке или БМП на территорию ДНР, оставляя за собой пожары, разрушения, трупы.

Сегодня ситуация изменилась. Непрошенные гости безнаказанно домой уже  возвращаются не всегда. Свидетельство тому ­ множество подбитой техники с символикой «незалежной» ­ как правило, иностранного производства. Сегодня  противоборствующие стороны стали чаще применять БПЛА. Трудно остаться незамеченным у этих «птичек»!

Беда случилась с  Сусаниным. Возвращался Николай своим привычным путём, припозднился. Когда переходил границу, уже развиднелось. Похолодело у охотника сердце, когда услышал над головой стрекотание дрона. Затаиться ­ поздно, уже где­то вражеский оператор держит его на прицеле. Из последних сил рванул Николай в самую гущу деревьев. Взрыв! Десятки колючих иголок пронзили тело охотника, но основной удар осколков приняли на себя растущие рядом деревья,  посаженные когда­то, быть может, даже рукой самого Николая или его коллег.

Многие ополченцы были свидетелями трагедии, разыгравшейся над лесополосой, вблизи от линии соприкосновения, и при первой возможности израненный Николай был переправлен в город, помещён в госпиталь. Это была последняя «ходка» Сусанина. Бывший лесник остался жив, но переходы за кордон  стали ему не по плечу, точнее ­ не по ногам. Кстати, оказалось, что Николай,  ходил на вражескую сторону не только из личных интересов, но и выполнял ещё поручения командования ополченцев – собирал данные о дислокации ВСУ.

Сигнал тревоги поступил в штаб защитников Донбасса на рассвете. Группа бандеровцев ­ около 10 человек, перешла границу в районе лесополосы и движется в направлении населённого пункта Вязовка. Что могло заинтересовать бандитов в покинутой людьми деревушке? В Вязовке всего две улицы, по обе стороны ­ реки, между ними ­ мост, по которому проходит автотрасса Донецк­Славянск. Вот этот мост, вероятней всего, и был объектом для диверсии. 

Считанные минуты на сборы, и вот уже трофейная «Бэнтли», нарушая утреннюю тишину, мчится к предполагаемому месту диверсии. Не впервой выезжает Андрей со своей группой на подобные операции. Автоматы, запасные магазины  к ним, гранаты ­ всё на своих штатных местах. Водила выжимает всё, на что только способна «иностранка» и позволяет дорога, и всё равно, когда вышли на прямую видимость, через линзы бинокля было видно на мосту людское движение. 

Спешились, и утренняя тишина взорвалась трескотней  автоматных очередей. Поразить цель на таком расстоянии проблематично, сейчас главное отпугнуть диверсантов от моста, и это получилось. Цепочка негодяев растворилась в соседней лесополосе. На мосту остались ящики со взрывчаткой, провода. Обезвредив «адскую машину», ополченцы устремились в погоню.

Осень ­ самое неподходящее время для преследования. Летом и зимой человек оставляет на снегу и траве следы, а на опавшей листве мало что остаётся ­ так, малозаметная взъерошенность, вот  по ней-­то и преследовали непрошенных гостей ополченцы. Несколько раз на пути отступавших бандеровцев попадались окровавленные медицинские салфетки ­ значит, во время стрельбы кого-­то наши ребята «зацепили». Шансы на успешное завершение погони возросли.

Возле бывшей границы, где проходила линия фронта в первой войне, 8 лет назад, валялось много заржавевшей военной техники, полуразрушенные окопы, блиндажи. В этом месте диверсанты разделились на две группы. Аналогично поступили преследователи. Следы привели группу Андрея к старому бункеру, заросшему кустарником и деревьями, где они и прерывались. Массивная стальная дверь была изнутри закрыта. Ополченец на всякий случай обошёл вокруг ­ следов выхода не было.

Сложив в ладони  рупором, Васильев прокричал тем, кто был внутри бункера:  «Сдавайтесь и выходите по одному, гарантируем жизнь!» В ответ с той стороны послышалось крепкое,  витиеватое ругательство, причём, на чистейшем русском языке. Любят почему­то иностранцы материться на великом и могучем! «Эх, не прихватили с собой парочку противотанковых гранат!» ­ запоздало начали  сокрушаться ополченцы. ­ Как теперь выкурить этих негодяев из убежища?»

Послышалось урчaние танковых двигателей, и вскоре показались два наших Т­80. Словно при ловле такси, Андрей рванул на перерез громыхающим громадинам, размахивая руками. Головная машина остановилась, из люка нарисовался  танкист. Васильев объяснил ситуацию: «Один раз шмальните по этому корыту и продолжайте свой путь!» Уговорил он танкистов. Восьмидесятка развернулась на месте, словно к чему-то принюхиваясь, повела стволом. Андрей ещё раз прокричал: «Последний раз предлагаю ­ сдавайтесь!» В ответ из-­за двери донеслось: «Русские на сдаются!» Голос из бункера показался Андрею знакомым. «Звук в замкнутом пространстве искажается», ­ успокоил он себя.

Ополченцы отошли на безопасное расстояние. Выстрел! Словно в замедленной киноплёнке, крышу бункера приподняло, вверх взлетели брёвна, доски, куски арматуры. Дым и пыль немедленно осели на развороченную землю.

Когда вернулась видимость, страшная картина предстала перед ополченцами. Трупы бандеровцев хаотично разбросаны по периметру бывшего бункера. Снаряд, выпущенный из Т­80, подранков не оставляет!

Осматривая трупы, Андрей вдруг похолодел: на неестественно вывернутой ноге мёртвого бандеровца был отчётливо виден носок знакомого зелёного цвета. Ещё не веря в увиденное, ополченец смахнул с лица убиенного мусор и пыль. Теперь сомнений не было: в развороченном бункере погиб его младший брат…

Валерий Коликов,

с. Болотново