«Спасибо большое тебе, Россия!»
Кадры боёв на Донбассе – ничто по сравнению с тем, что до сих пор реально переживают там люди, военные и гражданские. Сегодня мы даём слово непосредственным участникам трагедии, в которую по воле украинских националистов и их западных покровителей были втянуты простые жители Мариуполя
Юлия Скоробагатько, её муж Руслан, трое их детей, младшему из которых всего 2,5 года, и родители Юли: Галина и Сергей Берловы – недавно вырвались из этого ада и нашли приют у своего родственника Василия Шашкова в д. Тайманиха. Дядя Вася, брат Галины Петровны, сделал всё, чтобы они чувствовали себя, как дома, но они до сих пор не могут поверить, что в безопасности, что страшное уже позади.
Быстрее всего адаптировались к новой, мирной жизни дети, которых в Мариуполе прятали по подвалам.
Семиклассника Диму и пятиклассницу Вику хорошо приняли в Каминской средней школе. Несмотря на то, что в Мариуполе они учились исключительно на украинском языке, уроки на русском им дались легко, ведь это их родной язык.
Трудности были только с терминами, которые по-другому звучат на мове. Теперь они узнают о Великой Отечественной войне, в которой украинцы вместе с русскими сражались против немецких нацистов, а нынешние герои Украины: Бандера и Шухевич были на стороне врага и творили невиданные зверства, как и их сегодняшние последователи.
«Спецоперация Россиитбыла бы по-любому!»
И Берловы, и Скоробагатько работали на заводе Ильича, превращённом теперь в руины. Сергей Петрович родился на Украине, а Галина Петровна - в Воронежской области. «В Мариуполе мы прожили 39 лет, - рассказывает Сергей Петрович. – Как поженились, поселились в общежитии. Дети родились: Юля и Пётр – взяли кредит, купили квартиру,16 лет за неё выплачивали. В феврале я вышел на пенсию. Был водителем, пенсию заработал хорошую. Думал, вот теперь заживу – буду ещё зарплату получать, детям помогу. А тут такое!
Конечно, какая-то спецоперация по защите Донбасса со стороны России всё равно была бы. Мариупольцы все были настроены пророссийски. Когда присоединили Крым, надеялись, что и нас возьмут тоже. Тогда Киев ещё не готовился к войне – не было нацбатов, наёмников, людям ещё не промывали мозги западные кукловоды, не снабжали оружием. Тогда бы, я думаю, нацики побежали из Донбасса без оглядки. Но нас оставили в составе Украины. И началось! В 2015 году в Донбассе провели референдум: 95% населения высказалось за присоединение к России. Тогда перестрелки между ополченцами и украинцами были, можно сказать, несерьёзными: просто обменивались друг с другом ударами. Многие мужчины и женщины получили документы ветеранов АТО: завербуются в армию, постреляют для проформы, пофоткаются в окопах – и домой. Получали среднюю зарплату плюс как военнослужащие, а на гражданке потом – пенсию и разные льготы. А уж когда дело до войны дошло, объявили мобилизацию, забирали всех против воли и многие, наверно, уже головы сложили.
Власть в Мариуполе поменялась. Начали проталкивать всё украинское: школу перевели полностью на украинский язык, в магазинах продавцам запретили говорить по-русски, закрыли все российские и русскоязычные телеканалы. Появилось вдруг очень много украинских патриотов, особенно в соцсетях. Пятиэтажное здание спортшколы заняли бойцы нацбатальона «Азов»: накачанные, с ног до головы экипированные на иностранный манер. Я потом видел обычных солдат ВСУ – большинство мальчишки, в обычной форме, без всякой защиты, а этих специально готовили, возили на «Хаммере». Нацисты открыли детские лагеря, где детей с 7-8 лет учили ненавидеть и убивать. Владелец Азовстали и завода Ильича олигарх Ринат Ахметов и Владимир Зеленский приезжали в Мариуполь перед началом спецоперации. С 2014 года в город вложили хорошие деньги, по-европейски благоустроили. Как я понимаю, они рассчитывали легко победить ополченцев и отдать город украинцам. Зеленский раздавал азовцам награды.
«Азовцы расстреливали мариупольцев, а вину возлагали на Россию»
- Меня от мобилизации освободили – нужен был на производстве, вступает в разговор Руслан. — Как только началась спецоперация, пошли непрерывные обстрелы. Дня два-три нас возили на смену. А потом и завод Ильича, и соседний Азовсталь заняли украинские военные. У нас на заводе толстые бетонные стены и большое бомбоубежище с сухпайками, водой, генераторами. Нацики настойчиво приглашали туда людей целыми семьями, зная, что в случае войны туда в первую очередь полетят снаряды. Многие гражданские, как я знаю, до сих пор находятся там, не могут уйти, потому что их не выпускали и они не представляют, что происходит в городе. Мы тоже сначала были в неведении: что делать, куда бежать. Только потом, бродя по городу в поисках лекарств для родственницы и памперсов для младшего, немного сориентировались. Все магазины были сразу разграблены. Чтобы достать что-то нужное, приходилось выменивать. За водой ходили к родничку – там тоже можно было узнать какую-то информацию, но и легко погибнуть: азовцы стреляли по любому скоплению людей, по улицам, по жилым кварталам. Объявляли раздачу гуманитарной помощи – люди приходили, а нацбаты их расстреливали, вину возлагали на Россию. В сторону нашего дома тоже стреляли только украинцы.
«Как же счастливо мы жили,когда не было этого ужаса!»
- До этих событий мы с Русланом часто бывали недовольны жизнью: всегда что-то надо было купить, но постоянно не хватало денег. А когда стали свидетелями настоящих боёв, гибели людей, многое переосмыслили, поняли, что важное, а что не очень, делится Юля. – Мы поняли, что раньше жизнь у нас была очень счастливая, потому что не было всего этого ужаса. Были и электричество, и тепло, и вода, и одежда, и продукты - не было страха, что ты или твои близкие могут каждую минуту погибнуть. Если б вы знали, какой ужасный звук издают летящие и взрывающиеся снаряды и мины! И не где-нибудь, а возле твоего дома, на заводе.
Все бои шли в черте города. Мы жили с родителями в разных микрорайонах, ближе к окраине. Перебрались к брату, он жил почти в центре, в частном доме. Нас там было 18 человек. 9 марта вечером все были дома, потому что комендантский час и военные стреляли на поражение в каждого, кто выйдет на улицу. Мы сидели кто где в зале, дети играли на диване, кума моего брата спала в соседней комнате. Отец поглядел в окно. Вдруг что-то ухнуло, всё заволокло дымом и облаком пыли, засвистели осколки. Это в крышу нашего дома попала украинская мина. Чудо, что все остались живы, особенно дети: Вику и ещё одну девочку только чиркнуло раскалённым металлом. Руслан в суматохе наступил на горячий осколок. Больше всех досталось куме: на неё, спящую, рухнул потолок, но отделалась ранениями. Отцу осколок вошёл в ногу. Мама сумела осколок вытащить по дороге сюда, спасла папу от гангрены. Настоящую медпомощь мы получили только в России. Отец до сих пор на костылях.
После попадания осколочной мины, жить в доме стало невозможно. Нас приютили соседи. Вместе с ними мы стали выживать под постоянными обстрелами. Всюду были разрушения и смерть, начинался голод. Мы стали экономить запасы крупы, из которых на улице пекли лепёшки. Однажды услышали от людей, что можно выйти из Мариуполя в сторону ДНР – в свою сторону Украина никого не выпускала. Решили спасаться. Сели в свою машину ( удалось зарядить аккумулятор) и осторожно поехали, куда указали люди. Мосты были разбиты, но на одном на опорах остались тонкие швеллера, по которым можно было переправиться на машинах.
Переправу я не забуду никогда: стрельба велась со всех сторон и не было никакой надежды, что в нас не попадут. Мы прекрасно знали, что нацбаты стреляют по машинам, даже если на них написано «Дети» или повязаны белые тряпки. К счастью, никто по нам не выстрелил прицельно. На другом берегу нас встретили военные ДНР, сказали, куда ехать дальше. В райцентре ДНР в школе оборудовали лагерь для беженцев. Там нас покормили, оказали первую помощь и на автобусах отправили дальше, в Россию. Мы целый месяц не ели настоящего хлеба, не имели безопасного крова, лекарств. На стороне ДНР, а потом в России мы все это получили. Огромное спасибо!
Россия своих не бросает
Брат Юли Пётр со своей семьёй отправился на поезде в Тольятти, где организован крупный пункт приёма беженцев. А они поехали в Тайманиху, к дяде Васе. Когда в Донбассе разгорелся конфликт, он очень переживал, ведь никакой связи с родственниками не было. Каждый раз, отправляясь в Родники, Василий вёз в местное отделение «Единой России» гуманитарную помощь. Ему говорили: «Не гарантируем, что до ваших дойдет – неизвестно, где они». Он отвечал: «Что ж, пусть достанется другим, а моим, может, ктонибудь ещё поможет!» И вот все мытарства Скоробагатько и Берловых позади. Сельская администрация и личного глава Каминского сельского поселения Вадим Карелов помогли с документами, оказали всю необходимую помощь. Старших детей устроили в школу, младший скоро пойдёт в Тайманихе в детсад. Местное отделение «Единой России» помогло вещами и канцтоварами. Как только будут улажены все формальности с документами, Руслан и Юля планируют устроиться на работу. Сергей Петрович тоже подумывает, но пока не позволяет простреленная нога.
Текст: Ольга Ступина
Фото: Наталья Харитонкина
