Улица Калинкинская
В центре мкр. Шагова в Родниках расположена улица Калинкинская. С её названием связана интересная, прямо-таки детективная история. Вот что рассказал нам ветеран труда, житель мкр. Рябикова Юрий Тимофеевич Калинкин:
» Улица эта названа в честь младшего брата моего деда Матвея — революционера Ивана Максимовича Калинкина, родившегося в 1876 году. Его портрет раньше висел на видном месте в комбинатском музее. Дед мой умер в 1947 году, и разговоры с ним я хорошо помню. Многое рассказывал мне о своём дяде потом и отец.
Революционер Иван Калинкин
Иван Максимович Калинкин работал ткацким подмастерьем на фабрике Красильщиковых, но стал революционером, до революции поддерживал большевиков. Видимо, он пользовался авторитетом среди рабочих, потому что они его выбрали депутатом в 5-ю Государственную Думу, но прошёл не он, а Шагов. Иван вернулся в Родники и с головой ушёл в революцию. Он дружил с будущим основателем нашей «красной» губернии Михаилом Васильевичем Фрунзе — последний не раз бывал у него дома в Борщёве. Вместе с Фрунзе незадолго до революции они организовывали боевые рабочие отряды для решающей схватки с царизмом. К счастью, они не потребовались — власть в Родниках сменилась мирным путём.
Я до сих пор удивляюсь, насколько разными были дед Матвей и его брат Иван, а всё же очень дружили. Дед демобилизовался из царской армии в 1912 году в унтер-офицерском чине капрала на высшем окладе, был лихим кавалеристом. Когда началась 1-я мировая война, на фронт его не взяли, назначили уполномоченным по поставкам лошадей — в них он толк знал. А в 1916 году предложили стать полицейским урядником. Бабушке такая перспектива нравилась, а сам дед сомневался. Окончательно же от такого шага его отговорил брат Иван. Сказал: «Ты хочешь в урядники, Матвей? Подумай! Не сегодня-завтра революция — тебя же первого и повесят!» И дед служить в полицию не пошёл, и в советское время не очень распространялся, что был унтер-офицером в царской армии. Но, замечу, что в его доме в Борщёве до революции не раз скрывались рабочие — участники маёвок: их из леса, где они собирались, гоняли нагайками конные урядники.
Иван Калинкин умер 20 марта 1920 года. В официальном некрологе, помещённом в Иваново-Вознесенском Ежегоднике за 1921 год, о нём написано так: «… С момента февральской революции был одним из первых руководителей рабочих, пользуясь среди них популярностью. До июля 1919 года работал на самых ответственных постах. Крестьянин, рабочий, он умел самым простым языком говорить с массами и был незаменим. Участвовал в подавлении Ярославского мятежа. Затем работал по кооперации, борясь с засилием меньшевиков в Кинешемском Союзе кооператоров, с честью выйдя из этой работы. За время борьбы потерял здоровье и был отпущен домой для восстановления здоровья и домашнего хозяйства»…
По официальной версии, Иван Калинкин умер от тифа. Но у нас в семье считали, что отправиться на тот свет ему «помогли». Его дочь Евдокия вспоминала, что однажды, это было сразу после революции, отец вернулся домой с какого-то собрания чем-то сильно раздосадованный, бросил на кровать два револьвера и сказал: «Ну, Дуняша, мы при царе хорошо не живали, а вам и при большевиках не жить». Видимо, Иван в последние годы начал расходиться с большевиками во взглядах, не разделял их методов. Через несколько лет и его друг Фрунзе умрёт на операционном столе тоже при загадочных обстоятельствах. Ходили слухи, что от него избавились политические конкуренты. (На эту тему писатель Борис Пильняк написал «Повесть непогашенной луны» и вскоре был арестован и расстрелян. — Прим. О. С.).
Ивана Калинкина проводили на покой с почестями — подарили плуг с предплужником, чтобы, очевидно, он мог сам обрабатывать землю. Значит, не так уж он был и болен. Иван, по воспоминаниям деда и отца, вообще отличался отменным здоровьем и физической силой. Как-то на гумне за баней у них в Борщёве на Пасху устроили гуляние. Один парень в новом картузе подвыпил и стал всех задирать. Иван сорвал у него картуз, приподнял угол бани, сунул головной убор под брёвна и опустил — никто не мог вытащить. Парень успокоился. Иван снова проделал такой же трюк и отдал ему картуз. Как-то слабо верится, что такого богатыря мог свалить тиф. Однажды, уже после войны, отец встретил в больнице старого большевика Карпова и задал ему вопрос: «Как умер мой дядя?» Тот сначала уклонился от ответа, а потом подошёл и тихо сказал что-то вроде: «Живёшь? И живи, не задавай лишних вопросов». Такая вот история.
Подготовила Ольга Ступина
