Люди, одумайтесь – жизнь у нас одна

77 лет назад  началась Великая Отечественная война, тогда фашисты напали на нашу страну.

Мы с семьей  в ту пору жили в Воронежской области в селе Новая-­Калитва Ново-­Калитвятского района. К этому времени мне было семь лет, закончила я 1-­й класс и перешла во второй,  а брату было 4 года. Наше большое  село  стояло на берегу реки Дон.  В нашем районе были очень высокие меловые горы. В тот день мы с ребятами гуляли на улице и  увидели, как с самолета  на меловую гору спускались парашютисты.   Сразу побежали  в милицию  сообщить о том, что мы видели. Мы ведь  тогда не знали, что это были  враги.  Стало известно, что   враг находится  в 12 км от нас.Чтобы не попасть в руки фашистов, мы срочно эвакуировались. Дом, в котором мы проживали в то время, был полуразрушен: крыша  была снесена, окна без стекол стояли. На доме была надпись «Смерть немецким оккупантам»,  проживало в нем четыре семьи. Мы уезжали последние. Наш скарб был невелик,  взяли только самое необходимое: документы, швейную ручную машину, в бачке  немного подсолнечного масла и вместо муки полмешка отрубей.

Поля у нас  на Дону очень широкие, начинались они обычно у дороги, а конца и края им не видно. Когда налетели самолеты бомбить наш обоз, брат испугался, спрыгнул с повозки и побежал прятаться в пшеничное поле. Что творилось, не забыть: крики, плач, свист осколков, разрывы бомб. Когда мы нашли братика, у него вся макушка на голове была белая – поседел бедный. С тех пор мы от мамы ни на шаг. Самолеты летят, мы садимся все рядом с мамой и дедушкой, который перед самой войной приехал из Родников к нам погостить.   У деревни Дерезовка уже стали прятаться в подсолнухах. Мама договорилась с воинской частью, что нашу телегу переправят через Дон по мосту ночью. Но все изменилось, прискакал на лошади папа, чтобы помочь всем беженцам переправиться на другую сторону.  Лошадей пустили вплавь по реке, людей перевезли на лодках и челнах в село Гороховка. Был оставлен небольшой проход, а остальное пространство было заминировано.Запомнилось, что одна из лошадей очень боялась подниматься в гору, поэтому ей мама или дедушка завязывали глаза. Потом эту лошадь у нас  украли,  другая  умерла. И остались мы  безлошадные в лесу.  Без лошадей куда поедешь? Все, у кого были лошади, поехали дальше в город Борисоглебск, где и  договорились встретиться. 

Как-­то смотрим,  а через оглобли нашей телеги  уж переползает, такой красивый. Испугались, думали змея. А какая­-то незнакомая женщина  маме говорит: «Не плачь, доченька, уж к хорошему переполз». И тут кто-­то маме сказал, что недалеко стоит воинская часть. Мама забрала  сына и пошла  туда просить помощи.  Солдаты  кричат ей: «Здесь болото утонете, мы сейчас вас проведем».  Первым делом на той  стороне стали кормить Володю, мама от еды отказалась. А Володя не ест, оставляет.  Спрашивают: «Что не кушаешь?» Отвечает: «У меня там сестра и дедушка». Тут  бежит боец  с докладом к начальству, мол пристала к ним пара лошадей. Этих лошадей отдали нам. Мы бросились догонять наш  обоз, направление-­то  знали хорошо.

Надо отдать должное лошадям, они были очень умные: самолеты только еще приближались,  они сразу с дороги сворачивали, уходили в лес, в поле или в кусты и ложились. Когда догнали своих и прибыли в пункт назначения  Борисоглебск, нас поселили  в школе, где мы переночевали, а через день поехали дальше. Наша семья жила с хозяйкой на кухне, а в передней на полу лежали раненые бойцы. Перевязки им делали  хозяйка с мамой, бинты не выбрасывали, их отпаривали в русской печке. Наша деревня располагалась недалеко от узловой станции  железной дороги Байчурово, по которой шли платформы с танками,  военной техникой, снарядами на фронт.

Мама работала в колхозе на своих лошадях. Немцы  постоянно бомбили деревню, а иногда сбрасывали листовки с таким содержанием «Не загораживайте окна дерюжками, разберём города с деревушками»,  «Не пеките пироги, не месите тесто, 25 числа не найдете места»…

Полную версию письма читайте в газете «Родниковский рабочий» от 20 июня.

А. Кузина­-Смирнова