Артур Фокин: Для пациентов с коронавирусом сейчас в Ивановской области развёрнуто в полтора раза больше коек, чем весной
Коронавирус в Ивановской области ежедневно обновляет антирекорды. Число тяжелых пациентов стремительно растет, перепрофилируют новые медицинские учреждения. Наращивать мощности пришлось даже патологоанатомической службе. И прогнозы специалистов пока не утешительные. Чего ждать от второй волны инфекции и как защитить себя от опасного вируса, — в интервью рассказал директор департамента здравоохранения Ивановской области Артур Фокин.
– Артур Мерабович, можно ли говорить о второй волне новой коронавирусной инфекции? И что специалисты ожидают от нее?
– На самом деле, «волны», «плато», «пики» – это понятия условные. Но подъем заболеваемости мы все видим. И он более жесткий, чем был весной-летом этого года. Ожидаем, что пик будет более высокий, и будет больше тяжелых больных.
– Что можно сказать о ситуации в данный момент? Очень большое число пациентов сейчас на аппаратах ИВЛ. Есть какие-то данные, какой процент таких больных умирает?
– К сожалению, большинство.
– Правда ли, что сейчас идет резкий рост именно тяжелых больных, но при этом нет такого же роста болеющих в принципе? Так, в середине июня было порядка 2000 больных, из них на ИВЛ – 15 человек, на кислороде – около 200. В середине октября при примерно таком же количестве активных случаев на кислороде находятся почти 700 человек, на ИВЛ около 50. То есть рост в три раза. Ваша точка зрения, почему сложилась такая ситуация?
– Во-первых, произошло изменение возрастного состава: если раньше мы говорили, что у нас более 50% – это люди до 50 лет, болеющие коронавирусом, то сейчас мы видим, что у нас растет группа старше 65 лет. Каждую неделю она подрастает на 10%. Это очень много. Например, за прошлую неделю госпитализация этих людей составила почти 30%. То есть треть, кто сейчас лежит на койках, – это пациенты старше 65 лет. Мы мониторим, откуда эти люди, и выясняется, что работающих там не много, это в основном пенсионеры.
– То есть пенсионеры были в первую волну более дисциплинированы?
– Да, конечно. Также у нас очень существенно меняется число больных с сопутствующими заболеваниями. 72% людей на койках имеют сердечные заболевания, гипертонию, сахарный диабет, заболевания системы органов дыхания. А 12% – более трех хронических заболеваний. Это тоже усугубляет течение болезни, особенно если мы говорим о диабете и сердечно-сосудистых патологиях.
– При таком росте справятся ли больницы? На недавнем брифинге Вы сказали: «Кардиодиспансер – последнее медучреждение, которое мы смогли перепрофилировать безболезненно для других патологий. Нам удается балансировать между оказанием помощи пациентам с коронавирусом и плановой помощью. Есть предел, в том числе и по количеству коек, которые мы можем перепрофилировать». Все-таки предел – это сколько?
– Сейчас в регионе развернуто порядка 1 500 коек. Это в 1,5 раза больше, чем весной-летом. У нас есть планы по перепрофилированию большего числа мест, приблизительно в два раза. Сейчас мы строим инфекционный госпиталь. Но кардиодиспансер – это тот предел, где мы пока балансируем. То есть сейчас пока остальные профили мы не урезали нигде: у нас идут плановые операции, оказывается экстренная помощь по всем направлениям. Дальше уже будем чем-то жертвовать.
– Места в стационарах сейчас заполняются стремительно. При такой динамике не произойдет ли ужесточение правил госпитализации? То есть уже не 40% будет находиться дома, как сейчас, а 50-60%? И только очень тяжелые пациенты будут в больницах?
– Если брать европейский опыт, 65% пациентов с коронавирусом находятся на амбулаторном лечении. То есть мы еще пока большое количество людей лечим в стационаре.
– Сейчас при каких условиях человека с симптомами коронавируса должны обязательно положить в больницу?
– Лечим всегда человека, а не болезнь и не показатели. Если температура не спадает на фоне приема лекарств, общая интоксикация и дыхательная недостаточность, снижение сатурации крови ниже 95 и на компьютерной томографии объем поражения легких более 40%, — это показания для госпитализации. Либо, если на КТ небольшое поражение легких, но при этом есть декомпенсация сопутствующих заболеваний. Может быть, например,
больной диабетик: у него в легких вроде бы все чисто и благополучно, но его общее состояние требует госпитализации.
– А когда врач должен направить на КТ? И каким образом происходит обследование?
– Показания к КТ определяет лечащий врач. Компьютерная томография не является методом скрининга, то есть нельзя всех пропустить через КТ, и кому-то поставить COVID-19, кому-то другой диагноз. Если на фоне лечения у человека на третьи сутки нет положительной динамики: усиливается лихорадка, интоксикация, появляется дыхательная недостаточность, снижается насыщение крови кислородом, врач слышит шумы и хрипы в легких, и у него складывается картина, что там речь идёт о пневмонии, и надо определиться с характером этой пневмонии, – тогда назначается КТ. У нас девять бригад скорой помощи, которые возят больных на компьютерную томографию. Мы их записываем, привозим к определенному времени, делаем КТ.
– То есть очередей на КТ быть не должно?
– Нет, больших очередей нет. Хотя периодически мне пишут, что ожидание и час, и два. С чем это связано: экстренных больных пропускаем вне очереди. Есть больные, которые имеют дыхательную недостаточность, осложнения со стороны сердца. Им надо делать КТ вне очереди и быстрее поднимать в стационар.
– Принципы тестирования на коронавирус изменились по сравнению с первой волной?
– Да, дело в том, что в конце марта — начале апреля сезонная заболеваемость ОРВИ и гриппом почти закончилась, поэтому все простудные заболевания мы рассматривали как потенциальный коронавирус. Сейчас ситуация иная. Традиционно конец сентября-октябрь – сезонный подъем заболеваемости. Мы живем в ситуации, когда перекрещиваются нескольких заболеваний: ОРВИ, грипп, сезонный подъем заболеваемости пневмонией и коронавирусная инфекция. Все заболевания сходятся в одну точку: изначальная симптоматика и подходы к лечению приблизительно одинаковые. Но есть специфические проявления, по которым врач назначит необходимое обследование.
– Почему бы всех с признаками простуды не тестировать? Что нам мешает?
– Если клиническая картина показывает коронавирус, то, безусловно, мы этого человека тестируем. Если врач видит классические ОРВИ, аденовирус, грипп, у него нет никаких сомнений, – он лечит человека правильно и пациент выздоравливает. Но есть определенная клиническая картина коронавируса: это лихорадка, которая начинается с 37 и поднимается все выше и выше, мышечная боль, слабость. Один из классических симптомов – это потеря обоняния. Поэтому, безусловно, в данной ситуации должны сделать тест. Хочу подчеркнуть: мы не экономим на тестах, поверьте, нет такой задачи.
– Еще одна тема, которая в последнее время обсуждается, – это введение новых карантинных мер. Какие из них нас ждут?
На самом деле исключать нельзя ничего. С моей точки зрения, меры, принятые в марте, были обоснованы, потому что система здравоохранения тогда не была готова к массовому поступлению пациентов с коронавирусом. С марта по сентябрь мы проделали очень большую работу: все больницы, которые потом перепрофилировали, подготовили; создали необходимую инфраструктуру (санпропускники, разделение на зоны); развели кислород по палатам, поставили газификаторы.
– И все-таки при каких условиях региональный оперативный штаб пойдет на крайние меры?
– Это должен быть взрывной рост заболевших. То есть, карантинные меры потребуют ужесточения при первых признаках перегрузки здравоохранения.
– И последний вопрос: как уберечь себя от инфекции?
– Рекомендации эти всем известны: использование масок, антисептиков, соблюдение социальной дистанции, ограничение круга контактов. Кроме того, укрепление иммунитета. Я сам неукоснительно соблюдаю эти меры. Есть люди, которые сомневаются в их эффективности, но время показало – это работает. В 73% случаев люди заражаются коронавирусом в быту, в том числе в своем подъезде, в транспорте, на работе, в магазине. Но соблюдая простые меры предосторожности, можно избежать инфицирования.
