Доблестный защитник «Огненной дуги»

В семье Светланы Медведевой и семьях её братьев и сестёр свято хранят память об отце – Викторе Павловиче Кириллове, который на фронт попал совсем мальчишкой, сполна испытал все тяготы войны и прекрасно знал, какой великой ценой нам досталась Победа.

СО ШКОЛЬНОЙ СКАМЬИ – В ПЕКЛО ВОЙНЫ

Родился Виктор Павлович в Калининской области 28 сентября 1924 года. В ряды Красной Армии был призван 12 сентября 1942 года Рыбинским РВК Ярославской области. Это было время, когда шли жестокие бои с врагом и от их исхода зависела судьба страны. Служить Виктору Павловичу довелось в зенитно-­артиллерийском полку. И уже в одном из первых боёв он отличился и получил медаль «За отвагу». Вот, что написано о нём в наградном листе: “При наступлении нашей пехоты 19 ноября 1942 года не давали продвигаться немецкие дзоты, пулеметы и минометы. Тов. Кириллов выкатил орудие на открытую ОП (огневую позицию – прим. ред.) в районе высоты 145,5 и под сильным пулеметно­-минометным огнем противника орудие тов. Кириллова заставило замолчать 4 пулемета, одну мин батарею, подавили 2 дзота и 2 блиндажа”.

Далее фронтовая судьба забросила Кириллова на Север. «Меня в составе морского десанта выбросили на Медвежий остров, ­ вспоминал ветеран. ­ Мы, 318 человек, стали отвлекающим маневром для немцев, топивших гуманитарную помощь для СССР. Из этого десанта, из Баренцева моря, на берег выбралось лишь 17 бойцов». Виктору Павловичу повезло: он оказался в числе выживших. С множественными ранениями его отправили в Мурманский госпиталь.

Потом наш земляк попал в Адыгею. Участвовал в подавлении чечено-­ингушского мятежа. «Отец много лет после войны резал хлеб финкой, которую ему всадил в ногу ингуш, ­ рассказывает дочь Светлана. – А затем была Курская битва. Папа ­ младший сержант, заместитель командира артиллерийского орудия».

«ПЕРВАЯ МЫСЛЬ: ВСЁ, ОТЖИЛ СВОЁ»

Вот какие пронзительные воспоминания отца о боях на Курской дуге записали дети: “Позади нашей 121-­й батареи раскинулось огромное село под названием Поныри и железнодорожная станция с тем же названием. Село Поныри утопало в яблоневых садах. Но это было до 5 июля (1943 года – прим. ред.). На тот день немцы планировали грандиозное наступление с целью овладеть станцией Поныри, и, развивая наступление, взять Москву. Однако нашему командованию план врага стал известен. И по приказу командующего Центральным фронтом генерала К.К.Рокоссовского началась артподготовка. Наша артиллерия открыла огонь. Из 600 орудий и минометов в полночь 5 июля ураганным артобстрелом врагу был нанесен урон в живой силе и технике. И главное ­ был сорван план внезапного удара. С наступлением утра сотни вражеских пикирующих бомбардировщиков появились над нашими позициями. Как только они отбомбили и улетели, немецкая артиллерия не менее часа била по нашему переднему краю.

Танки горели, немецкие и наши. А 6 июля фашисты двинули на Поныри армаду бронированных машин. Когда увидел такую армаду, первая мысль была: всё, отжил своё на этом свете. А умирать в 19 лет очень не хотелось. Помню, на голове волосы поднялись дыбом. Может, конечно, это мне только показалось, но ощущение было именно такое.

Впереди группами по 10 штук шли новые мощные танки: “Тигры”, “Фердинанды”, за ними так же, группами по 30 штук, шли уже бывшие на вооружении и знакомые нам танки. За танками на бронетранспортерах, автомашинах и в пешем строю шли в атаку солдаты ­ волна за волной, шли в полный рост с засученными рукавами. А с воздуха танки и пехоту противника поддерживала авиация. Казалось, такой бешеный натиск сметет и раздавит все живое.

Немцы стремились любой ценой взять Поныри. Но окрестности села были укреплены проволочными заграждениями и минными полями.

Шестого мы отстреляли месячную норму снарядов. 7 июля немцы обрушили на Поныри танковый удар, который поддерживали сотни орудий и бомбардировщиков. От разрыва тысяч бомб, снарядов и мин, грохота танков, сотрясалась земля. Помню, день 7 июля был солнечным и жарким. Но солнце то и дело скрывалось в пелене дыма и огня. Поныри были горящим костром. Танки, наши и врага, мчались навстречу друг другу.

Дым, удушливый, едкий, смешанный с пылью от взрытой гусеницами земли, застилал все вокруг плотной пеленой. Наше орудие, как и сотни других, вело такой интенсивный огонь, что на стволе пушки обгорела краска. К вечеру 7 июля из 8 человек расчета нас живых осталось лишь трое, остальные были убиты. И стояли мы так в сплошном дыму, под непрерывным огнём с земли и с неба каждый день до 11 июля, когда окончательно вышибли немцев. На голодном пайке (490 граммов сухариков в день!). Как мы радовались, когда отбили немецкую кухню, рассчитанную на 250 человек! Мы ­15 голодных русских парней ­съели все почти за сутки”.

2 августа Виктор Павлович Кириллов был тяжело ранен. В январе 1944 года из госпиталя пришёл домой инвалидом. Награжден Орденом Отечественной войны 1-й степени и медалями…

Продолжение читайте в газете «Родниковский рабочий» от 28 апреля.

Подготовила Ольга Ступина